Сфорца

от автора:

Айон сполна наградил талантом архитектора, строившего Храм Жизни. Роскошь белого мрамора, золота и хрусталя не давила, а вызывала восторг и восхищение, как нерукотворное, природное чудо. Когда-то под этими сводами Сфорца вступала в ряды Ордена Миразент, самого почётного военного формирования в Элиосе, куда брали лишь достойнейших из достойных.
Сегодня она лишалась своего титула и возвращала торжественно врученное много лет назад оружие, уже давно устаревшее, но всё ещё вызывающее уважение у неоперившихся юнцов.
- За неоднократные контакты с врагом, злостное уклонение от обязанности даэва, указующей предавать мечу минимум трёх асмодиан еженедельно, - монотонно бубнил закутанный в мантию ликтор, не забывая, впрочем, об осуждении в голосе. - За тайно заключённый брак с представителем вражеской расы, в котором были произведены на свет пятеро даэвов-полукровок...
«А хуже всего - за отказ шпионить после такого удачного обстоятельства в пользу любимой родины» - подумалось Сфорце, но она не посмела прервать обвинительную речь, лишь склонила голову, будто в раскаянии. На неё было устремлено не менее десятка разных взглядов, от презрительных до сочувственных.
- ...даэв-целитель Сфорца приговаривается к смертной казни. Однако, учитывая бывшие заслуги, Военный Совет Элизиума смягчает приговор и заменяет его изгнанием из Ордена Миразент и из Элиоса. Отныне печать души упомянутой даэвы снимется со всех элийских кибелисков, а на неё саму накладываются чары, не позволяющие возрождаться в любом другом месте. Милостью Владыки Жизни Юстиэля даэв Сфорца не лишается своих крыльев и дара целительства, а её потомки, рождённые в богопритивном браке с асмодианином, сохраняют право на жизнь и могут при желании сражаться в рядах элийцев.
«Ну да, Рани они нипочём не отпустят, даже если бы она была рождена от балаура, да и остальных тоже... Глупо ведь толкать к врагу талантливых бойцов».
- Даэву Сфорце предоставляется последнее слово. Желаете ли вы что-то сказать?
Целительница покачала головой. Она говорила всю жизнь, но её слова никому не были нужны. Что толку сотрясать воздух теперь, когда всё закончено?
Её всё-таки казнили.
- Ваше оружие, пожалуйста.
Протягивая Раверинтосу сверкающий боевой молот, Сфорца не удержалась и на миг задержала руку на фигурном оголовье. Верховный магистр поморщился при виде обручального браслета асмодианской ковки на запястье целительницы, и презрения в его взгляде лишь прибавилось.
А Сфорца улыбнулась - спокойно, зло и искренне. Она знала, что спокойно обойдётся без Элизиума.
А Элизиум - без неё.


Фарандол тяжело вздохнул и облокотился о свой необъятный легатский стол. Отполированные посохом пальцы быстро-быстро вертели длинное «парадное» перо, выдавая нервозность хозяина.
- Почему? - почти прошептал он. - Какого балаура, Сфо?! Почему ты мне не сказала с самого начала?! - голос чародея становился громче.
- Чтобы ты пошёл к Совету меня выгораживать? - сидящая напротив целительница покачала головой. - Ты только бы увяз сам и бросил тень на весь наш легион. Я сама выбрала свой путь, сама прошла по нему до конца, и цену заплатила тоже сама. Я не хотела прятаться за вашими спинами.
- Прятаться? Я твой легат, балаур побери! - неожиданно рыкнул чародей, резко вставая из кресла, и Сфорца с удивлением поняла, что всегда хладнокровный, рассудительный и спокойный Фарандол находится на грани бешенства. - Я что, не имею права знать, что происходит с моим адъютантом? С моим другом?! Если бы ты сказала раньше, я поручился бы за тебя! Не было бы этого позорного изгнания и снятия печатей! - Фарандол заходил по комнате. - Да во имя Юстиэля, ведь это я провёл обряд венчания над тобой и твоим асмодианином! Если уж Элизиум желает наказать всех виновных...
- Фар, нет! - Сфорца не на шутку перепугалась. - Не вздумай!
Чародей посмотрел на неё с болью в глазах. Фраза о том, что он несёт ответственность более чем за сотню даэвов, входящих в состав «Ариелума», так и повисла в воздухе. К счастью, Фарандолу и Сфорце не требовались слова, чтобы понимать друг друга.
Целительница встала и вплотную подошла к мучительно замершему мужчине.
- Фар, я не мертва, - тихо сказала она, кладя руки ему на плечи. - Я просто больше не бессмертна.


«Сфо, мы собираемся в Тамарэс, хочешь с нами?» - звонкий голос Миры звучал, казалось, над самым ухом. Эфирный канал легиона не замолкал ни на минуту.
«Нет, спасибо» - целительница вздрогнула и чуть не выронила объёмистую коробку с посудой. К счастью, небьющейся.
«Что-то ты совсем забросила походы, - в голосе Юрича звучала ирония. - Мирная жизнь заела?».
«Ага, из тёпленького Камара вылезать никому не хочется. Пригрелась, э?» - голос Вирэна, как обычно, был полон яда.
«Да не трогайте вы её! - шикнула на товарищей невидимая Ланси. - Захочет и вернётся, сами-то, небось, пропадаете по полгода, с собаками вас не отыщешь!».
«То мы, а то адъютант, - рассудительно возразили ей. - Если тенденция окрепнет, мы в один прекрасный день и легата не досчитаемся!».
Сфорца вздохнула и выкрутила серьгу-передатчик эфирного канала на минимум. Отключать совсем, впрочем, не стала - адъютанту, даже номинальному, полагается быть в курсе событий легиона.
- Дорогая, всё в порядке? - на пороге показался Рэкка, с величайшей осторожностью несущий какой-то из своих приборов. Доверить такую ценность шиго-грузчикам было выше его сил. - Тебе помочь?
- Да, то есть... нет, - целительница вздохнула и нервным жестом расправила складки сари, подаренного мужем на годовщину свадьбы. - Я почти разобрала вещи...
- У нас на севере говорят, что один переезд хуже двух пожаров, - асмодианин сдул со лба чёлку. - Но я всё-таки не об этом. Ты в последние дни ходишь как в воду опущенная. Что случилось?
Сфорца неуверенно пожала плечами, помялась, а потом всё-таки тихо сказала:
- Тяжело мне, Рэкка.
- Без Элиоса? - стрелок удивлённо поднял бровь.
- Без даэвской жизни.
- Но ведь ты и раньше надолго от неё отказывалась. Когда воспитывала детей - Рани, Арроя... - Рэкка положил своё сокровище на почти освободившийся диван и подошёл к жене.
- Да, но я знала, что это временно, а сейчас... Это уже навсегда.
- Сфо, ну мне-то не нужно сказок рассказывать! Ты даже в расцвете сил с крайней неохотой куда-то ходила. И то - только в качестве наставницы и для отчётности легиона. Думаешь, я не помню?
Женщина виновато вжала голову в плечи. Асмодианин был кругом прав, вот только... стоило хотя бы призрачной возможности пойти в поход или ввязаться в сомнительное приключение исчезнуть, как она стала всей душой по этому скучать.
- Рэкка, а как с этим справляешься ты?
- С чем? - не понял муж.
- С невозможностью жить нормальной даэвской жизнью.
Бывший риварец, уже давно объявленный в Пандемониуме персоной нон-грата, снисходительно улыбнулся.
- Я прежде всего учёный, а не даэв, милая. Я никогда не был рабом крыльев.

- Хорошо у вас, - Мичиру в очередной раз огляделась, с одобрением рассматривая интерьер, представлявший из себя настоящую смесь из асмодианского и юннского стилей. - Уютно. Жарковато только...
- Что есть, то есть, - согласилась Сфорца, в очередной раз наполняя пиалы крепко заваренным зелёным чаем. Вообще-то заглянувшая в гости Мичиру хотела зазвать её в чайхану, но целительница демонстративно оскорбилась таким недоверием к собственным кулинарным талантам и принялась усиленно потчевать гостью. - Хорошо ещё, что успели купить дом с первым потоком мигрантов, отложили бы на год - вчетверо бы переплатили. А так и просторно, и удобно и ненамного дороже, чем в Элиане. Детям, опять же, хорошо...
- А как твой муж? Рэкка, кажется?..
- О, за него не беспокойся. Отстроил себе в подвале лабораторию и целыми днями оттуда не вылезает.
- Нет, я имею в виду как он это перенёс? Всё-таки Сарфан чужой и для нас, и для северян, - Мичи опустила взгляд. - Я знаю, что для тебя поселиться здесь - хороший выход, а для него?
Сфорца тоже смутилась. Признаваться в том, что значительную часть своей жизни Рэкка был повстанцем Ривара, она до последнего не желала даже Фарандолу. К тому же «Ариелум» - небольшой легион, в котором слухи расползаются моментально.
- Он учёный, - наконец выкрутилась целительница. - Ему всё равно где жить, главное, чтобы от работы не отвлекали. Ну, по крайней мере, так он говорит...
- Понятно... А ты сама-то как?
- В смысле?
- Не нашла себе никакой работы?
- Тень Камара... пожалуй, и всё. В легион Копья Сиэли идти смысла нет.
- Но ты же целитель. Такая профессия востребована даже в мирное время.
- Да, только любой элийский даэв видит мою печать и обходит десятой дорогой.
Заклинательница отставила пиалу и хитро улыбнулась.
- А может, предложить свои услуги вовсе не даэвам?


Ульстия, верховная жрица Храма Сиэли и глава госпиталя Камара, перечитывала поданную бумагу уже в третий раз.
- И вы хотите работать у нас? - недоверчиво поинтересовалась она у терпеливо ждущей вердикта Сфорцы.
- Безусловно.
- С таким послужным списком? Он... огромен!
- Да, я переродилась достаточно давно.
- Я не об этом. Даже обычные лекари из нашего народа не горят желанием работать в госпитале, все рвутся на передовую... А вы - ещё и даэв. Боевой целитель!
- Обстоятельства так сложились, - невинно улыбнулась Сфорца.
Но Ульстию было не так-то легко провести. Она сурово сдвинула брови и скатала поданное прошение о работе тонкой трубкой, будто дрын в руки взяла.
- Вы знаете, в чём ваше призвание, но не следуете ему. Почему?
- Следую, - возразила Сфорца, машинально касаясь своего жреческого перстня. - Владыка Юстиэль заповедал хранить жизни. Этим я и хочу заняться.
- Почему тогда не так, как делают все даэвы-жрецы - в бою?
Целительница помедлила секунду-другую, размышляя. Нет, тайны из своего теперешнего положения она не сделала бы при всём желании, но и размахивать им на каждом шагу... Впрочем, если всё получится, Ульстия всё равно всё узнает.
- Мой рассказ будет долгим, - призналась Сфорца.
- Я не тороплюсь, - непреклонно ответила однокрылая. - Говорите.
Разговор и в самом деле занял больше часа. Ещё дольше Ульстия молчала, размышляя о том, как лучше поступить сложившейся ситуации.
Сфорца ей не мешала, лишь терпеливо ожидала решения. Она бы не удивилась отказу. Действительно, кому нужна «бывшая» даэва с сомнительным прошлым и основательно подмоченной репутацией?..
- Вы можете приступать в понедельник, - наконец произнесла Ульстия. - Рабочую робу и нужные инструменты вам выдадут.


Раненого юна, лежащего перед Сфорцой, на первый взгляд, было проще доосвежевать, чем исцелить. От одного его вида (больше тридцати процентов тела просто отсутствует!) становилось дурно, но в бою даэва навидалась многого, и только слегка побледнела.
- Ненавижу творить заново кости, - сквозь зубы процедила она, приступая к спасению жизни несчастного стражника. Он не был даэвом, чтобы рассчитывать на множество смертей, эта грозила стать его единственной.
Сфорца знала, что ей достаются самые сложные случаи, и всё равно чувствовала себя неуютно. Она могла много, много больше.
Когда сияние целительских заклятий погасло, а пострадавший покладисто погрузился в лечебный сон (это только даэв может сразу после воскрешения хватать оружие и вновь нырять в бой!), Сфорца обеспокоенно обернулась к молоденькой медсестре, дежурившей с ней этой ночью:
- Кто его так?
- Балауры, фра Сфорцари.
- Балауры? Так близко от Камара?! – судя по форме стражника, он принадлежал к личной гвардии Каруна, а она охраняла столицу.
- Они появляются всё чаще, - кивнула девушка. – Даэвы уходят из наших земель в Каталамы...
Продолжать она не стала, но Сфорца поняла и так. Элиос и Асмодея вывели основные войска из Сарфана, а Сарфан, в свою очередь, слишком привык за десятки лет к защите крылатых союзников. И оказался неподготовленным к таким вот десантным вылазкам.
- Ещё раненые есть?
- Сейчас нет, фра Сфорцари. Но я думаю, будут. Вчера было то же самое.
Целительница выругалась.
- И куда только смотрит Карун?!
Медсестра вздрогнула.
- А вы не знаете, фра Сфорцари? А, ну да, вы же из Элиоса...
- Не знаю о чём?
- Карун пропал.


Весь идиотизм ситуации дошёл до Сфорцы не сразу. Она знала, что Карун – сердце и мозг юннского государства, но и не предполагала, что без него даже Совет Старейшин окажется беспомощнее выводка котят.
- Нет, это совершенно никуда не годится! – рычала она, сращивая брюшину очередному воину, неловко напоровшемуся на вражеское копьё. – Неужели непонятно, что с балаурьими выходками надо что-то делать?!
- Они непредсказуемы, - пропыхтел юн, мужественно терпя не слишком-то приятную процедуру исцеления. В отличие от многих, он был в сознании. – Мы просто... не успеваем реагировать. Слишком мало людей... Почти все в Тиамаранте... и в Каталамах...
- А даэвы?!
- Там же...
Сзади подскочила Аморра. С недавних пор Сфорца взяла в привычку брать младшую дочь с собой на работу. На совершеннолетие девочка открыла в себе целительский дар, и пока что трудилась медсестрой в том же госпитале.
- Мам, достаточно! Дальше я сама, а ты иди к другим, там ещё хуже!
Целительница и так сновала как заведённая от койки к койке, вытаскивая из эфирного потока попавший к ним отряд. Не меньше тридцати бойцов получили раны, не совместимые с жизнью, и жертвы продолжали поступать и поступать.
Трупов, как докладывали, было гораздо больше.
- Арроя не видела? – меж делом поинтересовалась Сфорца у старательно бинтующей чью-то культю дочери.
- Нет, они с Ро отправились в Интредику. Рани в Элизиуме... Здесь только отец.
Даэва кивнула. За Рэкку она не беспокоилась, он в любом случае сможет постоять за себя. Да и Аморру едва ли нужно было защищать – девочка неплохо обращалась с посохом.
В защите нуждался только Камар...
Земля, давшая приют и возможность спокойно жить, не оглядываясь на Серафимов и Шедимов.
За окнами резко потемнело, будто на здание кто-то набросил тёмную ткань. Гул госпиталя разрезал резкий звон городского колокола – били в набат.
- Там... Дерадиконы! – крикнула прильнувшая к окну Аморра. – Много! Мама! Мама, куда ты?!
Но Сфорца уже торопилась прочь, на ходу сдирая с себя целительскую робу. Лекарей в госпитале много... Гораздо больше, чем даэвов на поле боя.

На улицах кипела битва. Дракониды лезли изо всех щелей, как тараканы – тупые, плохо вооружённые, но многочисленные и этим опасные. Дойдя до Площади Мира, Сфорца успела убить троих.
Юны слаженно сражались, стремясь оттеснить десант хотя бы к городской стене, но зависшие над Камаром дредноуты все изрыгали и изрыгали из себя новых бойцов. Впрочем, на башнях то и дело ухали задранные к небу пушки.
Вскоре к драконидам присоединились и более умелые драканы. Их было меньше, но и сражались они куда искусней, в рядах юнов зазияли внушительные дыры. Сфорца по привычке встала в арьергарде, но уже через несколько минут ожесточённого боя поняла, что придётся взяться за посох.
Даэвов среди отбивающихся было немного, но всё же больше, чем рассчитывала целительница. То тут, то там мелькали чёрные и белые крылья, слышалась разноязыкая брань и поминания всех десяти Слуг Вечности. И элийцы, и асмодиане, и юны сражались бок о бок.
- Сфо?!
Целительница пригнулась как раз вовремя – замахнувшегося на неё балаура изжарил комок огня. Обернувшись, целительница увидела Рэкку, держащего ещё дымящуюся ручную пушку.
- Какого... ты здесь?! – рыкнул асмодианин, передёргивая затвор. – Ты же отвязана от кибелиска!
- И ты тоже! – целительница метнулась к мужу, становясь спина к спине. Времени выяснять, кто из них больший идиот, не было.
Какое-то время даэвы сражались сообща, успешно держа балауров на расстоянии, но вскоре даже до тупоумных драконидов дошло, что нужно разделить парочку и отправить в эфир уже по отдельности.
Дело решил отряд из троих драканов – снайпера и двоих мечников. Сражаться и с ними, и с «пушечным мясом» даэвы не могли, пришлось слаженно разойтись и нырнуть по разные стороны развороченного в хлам фонтана. Рэкка затаился за какими-то удачно упавшими обломками, и принялся ожесточённо отстреливаться, на этот раз пистолетами, а Сфорца, призвав исцеляющую мощь, занялась мечниками... попыталась заняться. Налетевший на балауров асмодианский гладиатор в одно мгновение превратил цвет и гордость войск Бритры в пару развороченных трупов.
- Сколько ещё? – прорычал он на северном наречии, но целительница прекрасно его поняла.
Хоть и не успела ответить.
- Сфо!!!
Сначала она даже не поняла, отчего в крике Рэкки столько отчаяния. Потом отчего-то дёрнувшееся тело разорвало запоздалой болью.
В груди один за другим расцветали алые бутоны от пуль, нашедших свою цель. Некоторые проходили навылет, другие застревали в теле, но ни один снаряд не прошёл мимо.
Сфорца пошатнулась и выпустила из онемевших пальцев посох. Она уже не видела, как голова убившего её балаура взрывается фонтанчиками тёмной крови, а разъярённый Рэкка всё жмёт и жмёт на спусковой крюк, не понимая, что пули закончились, не слыша щелчков пустого пистолета.
Упав на мокрую от крови мостовую, целительница едва нашла в себе силы перевернуться на спину. Было больно, адски больно, но всё это в какой-то момент перестало иметь значение. Кровавые бутоны в груди никуда не делись, но они вдруг стали не важны, их вытеснило другое чувство, яркое и захватывающее. Сфорца никогда в жизни такого не испытывала.
Всё, что она когда-либо ощущала раньше, показалось вдруг пустяком, не стоящей внимания мелочью рядом с невероятным переживанием, увертюрой перед величественным крещендо.
Она умирала много сотен раз, но ни одна смерть не могла сравниться с этой - всепоглощающей, пронзительной... по-настоящему подлинной.
Последним, что увидела Сфорца, было небо. Пронзительно-синее. Яркое до рези в глазах. Невероятно красивое.
«Айон, храни нас всех!».

Атаку отбили только поздней ночью. Последние балауры убрались в дредноут уже когда стало окончательно ясно, что этого сражения им не выиграть.
Потери объединённой армии исчислялись сотнями. Кибелиски и госпитали были переполнены. Всё смешалось - юны, асмодиане, элийцы возрождались целыми группами, и целители душ уже не делали меж ними различий, излечивая всех. Впрочем, были и те, кому они не могли помочь.
Никто не обратил внимания на высокого длинноволосого асмодианина, склонившегося над безжизненным телом элийской жрицы. Её крылья были выпущены, как и у любого погибшего даэва, но отчего-то она не отправлялась в путешествие к кибелиску.
Асмодианин поднял даэву на руки, прижал к себе и деревянной походкой двинулся вглубь камарских кварталов. Бледные губы беззвучно повторяли одну-единственную фразу - последнюю, что он услышал от погибшей жены.
Айон, храни нас всех...
Айон, храни нас...


Ни одна смерть не может стать концом для целого мира. Жизнь не остановится, а время не прекратит свой бег, если в Атрее перестанет биться чьё-то сердце. День будет следовать за ночью, осень - за весной. Будут рождаться дети, будут открываться новые земли, будут спорить с ветром распахнутые крылья даэвов... Из века в век, из заката - в рассвет.
Было так, есть и будет.

Сфо - ты негодяйка! Говорила, что не убьешь персонажа   
Но написано как и всегда потрясающе! Хочу как-нибудь купить книгу, написанную тобой

Сфооо! *сидит рыдает*

Фар, когда это я говорила?   И да, спасибо, что льстишь, полагая, что я осилю книгу%)))

Хилл, у каждой истории должен быть конец) У этой он такой - бурный и в меру жестокий. Ну так и Атрея - не страна розовых пони, верно же?)

ну да... Все равно грустно... *вздохнула*

На мой взгляд, лучше честная смерть, чем пребывание в том далёком ящике Шрёдингера, куда так часто отправляются наскучившие хозяевам персонажи. Так, по крайней мере, можно поставить в истории красивую, пусть и трагическую, точку.

а вот с этим согласна. Но... Но Сфооооо!   

Чую, мне придется поубивать большую часть своих персонажей *хихик*

Убивать персонажей очень жалко, ведь они стали такими родными и близкими, но иногда это единственно возможный выход.
Сфо, очень красивый и достойный финал, впрочем от тебя другого ждать и не приходится)))

Спасибо, Кира, за комплимент и за понимание) Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения